Сердце можно лечить только сердцем


Не потерплю мздоимства. Кардиохирурги обеспечены достойной зарплатой, комфортным жильем. Пешком не ходим, у каждого есть личный транспорт. Хотя моя мечта – купить велосипед и больше упражняться физически. Это необходимо и для того, чтобы ежедневно носить на себе тяжелое хирургическое обмундирование. Мы занимаемся рентгенохирургией, для защиты от облучения хирург перед операцией надевает тяжелый жилет с защитными пластинами из свинца.

– Что же вам мешает купить велосипед?
– Да ничто не мешает. Надо выезжать за город, а на это не всегда есть время. Разве что в отпуске позволяю себе ходить в бассейн или на море.

– Что принципиально изменилось в жизни людей с заболеваниями сердца и сосудов, когда в Новороссийске открылся Региональный сосудистый центр и, в частности, одно из его подразделений – кабинет рентгеноэндоваскулярных методов диагностики и лечения?
–  В РСЦ люди имеют возможность бесплатно консультироваться.


ли, например, кардиолог обнаруживает у пришедшего на прием симптомы заболеваний, он направляет больного к нам в кабинет на обследование. Метод коронарографии дает возможность увидеть проблемные участки в сосудистой системе сердца. Сейчас нами освоены все виды рентгенэндоваскулярных вмешательств на сосудах сердца. Что нам это дало? Гораздо меньшее количество пациентов мы стали отправлять в Краснодар на сложную полостную операцию на сердце, на аортно-коронарное шунтирование.

– Я так понимаю, что вы – рентгенохирург?
– Совершенно верно. А вообще-то, специальность называется «рентгенэндоваскулярные диагностика и лечение». Кстати, наше подразделение в структуре РСЦ хоть  и называется кабинетом (потому что имеем не несколько, а один ангиограф), но по сути уже почти четыре года успешно работает настоящее отделение рентгеноэндоваскулярных методов диагностики и лечения. В год мы проводим около тысячи восьмисот инвазивных операций на сосудах сердца и головного мозга. Мы добились снижения летальности. Это обусловлено прежде всего глубоким врачебным пониманием природных механизмов работы сердца. Я сторонник философского отношения к жизни и медицине. В любом отделении заведующий старается заложить свою школу, свои традиции лечения, обучения кадров, взаимодействия с пациентами. Я создал коллектив единомышленников.

– Вы стараетесь донести людям постулаты здорового образа жизни? В чем они заключаются?
– Здоровье начинается с доброжелательного, уважительного отношения друг к другу, будь то на работе или дома.
ди мучаются от стрессов, унижений. Это нужно устранять или научиться спокойно реагировать на невоспитанных людей. Это во-первых, а во-вторых, всем надо научиться прислушиваться к своему организму. Некоторые люди просто боятся обследоваться: а вдруг что-то найдут? Если найдут, муки будут гораздо легче при лечении, нежели при запущенном состоянии заболевания.

– Назовите первые симптомы при сердечных патологиях?
– У сердечников боль чаще всего локализуется за грудиной при физической нагрузке – при ходьбе, при подъеме по лестнице, поднятии тяжестей. Жжет, печет в груди, отдает в левую лопатку или руку, иногда в челюсть. Бывает, когда симптомы могут протекать атипично, например, запекло в животе. Лечатся от гастрита, а в итоге к нам попадают с инфарктом. Одышка, перебои в области сердца – это тоже одни из показателей сердечных заболеваний. Если появились симптомы, которые мешают жить, делать повседневную работу, нужно отложить все, найти время, набраться терпения в очереди к врачу, но обязательно попасть к нему. Сердечную боль нельзя терпеть, нужно срочно вызывать «Скорую помощь». Пациента с острым нарушением коронарного кровообращения надо спасать в первые часы от начала приступа, чтобы не допустить большого поражения клеток, лишенных кровотока. Поэтому не сокращайте себе жизнь! Мы готовы работать на благо пациента, если он сам готов себе помогать.


– В каком возрасте чаще всего возникают сердечно-сосудистые патологии?
– Инфаркт миокарда, к великому сожалению, молодеет. Бывало, что я своих ровесников, которым было по 28-29 лет, оперировал. Но это, конечно, нетипично. По нашему отделению средний возраст оперируемых – 59 лет. Мужчины болеют сосудистыми заболеваниями сердца и головного мозга чаще, чем женщины. К факторам риска относятся наследственность, гипертоническая болезнь, курение, малоподвижный образ жизни, хронический стресс.  Не забывайте наблюдать за своим артериальным давлением. У здорового человека оно не превышает 120 на 80.

– Вы курите? Как снимаете усталость?
– Не курю. Это бессмысленно. А вот без стрессов врачу не обойтись. У меня они связаны с состраданием к больному. Я без этого не могу. И ничего тут не поделать. Очень сложно сочетать и хладнокровие, и сострадание одновременно. Я учусь. Я всю жизнь учусь. Я давно пришел к вере, без молитвы в операционную не вхожу, несколько молитв читаю наизусть. Мне один пациент даже подарил икону с образом Иисуса Христа, она стоит в ординаторской.
 
– Кто дома рядом с вами? Есть ли кому улыбнуться в трудные часы? Например, когда человек умер у вас на глазах?
– О таких моментах лучше не думать. После летальных исходов я не сплю ночами, а тело, не поверите, наливается такой тяжестью и болью, что лучше бы сам умер. Спасибо жене Татьяне, она умеет находить такие слова, после которых мне намного легче. К счастью, она работает рядом, занимается ультразвуковой диагностикой в РСЦ.


novorab.ru

Не потерплю мздоимства. Кардиохирурги обеспечены достойной зарплатой, комфортным жильем. Пешком не ходим, у каждого есть личный транспорт. Хотя моя мечта – купить велосипед и больше упражняться физически. Это необходимо и для того, чтобы ежедневно носить на себе тяжелое хирургическое обмундирование. Мы занимаемся рентгенохирургией, для защиты от облучения хирург перед операцией надевает тяжелый жилет с защитными пластинами из свинца. – Что же вам мешает купить велосипед? – Да ничто не мешает. Надо выезжать за город, а на это не всегда есть время. Разве что в отпуске позволяю себе ходить в бассейн или на море. – Что принципиально изменилось в жизни людей с заболеваниями сердца и сосудов, когда в Новороссийске открылся Региональный сосудистый центр и, в частности, одно из его подразделений – кабинет рентгеноэндоваскулярных методов диагностики и лечения? –  В РСЦ люди имеют возможность бесплатно консультироваться. Если, например, кардиолог обнаруживает у пришедшего на прием симптомы заболеваний, он направляет больного к нам в кабинет на обследование.
тод коронарографии дает возможность увидеть проблемные участки в сосудистой системе сердца. Сейчас нами освоены все виды рентгенэндоваскулярных вмешательств на сосудах сердца. Что нам это дало? Гораздо меньшее количество пациентов мы стали отправлять в Краснодар на сложную полостную операцию на сердце, на аортно-коронарное шунтирование. – Я так понимаю, что вы – рентгенохирург? – Совершенно верно. А вообще-то, специальность называется «рентгенэндоваскулярные диагностика и лечение». Кстати, наше подразделение в структуре РСЦ хоть  и называется кабинетом (потому что имеем не несколько, а один ангиограф), но по сути уже почти четыре года успешно работает настоящее отделение рентгеноэндоваскулярных методов диагностики и лечения. В год мы проводим около тысячи восьмисот инвазивных операций на сосудах сердца и головного мозга. Мы добились снижения летальности. Это обусловлено прежде всего глубоким врачебным пониманием природных механизмов работы сердца. Я сторонник философского отношения к жизни и медицине. В любом отделении заведующий старается заложить свою школу, свои традиции лечения, обучения кадров, взаимодействия с пациентами. Я создал коллектив единомышленников. – Вы стараетесь донести людям постулаты здорового образа жизни? В чем они заключаются? – Здоровье начинается с доброжелательного, уважительного отношения друг к другу, будь то на работе или дома.
ди мучаются от стрессов, унижений. Это нужно устранять или научиться спокойно реагировать на невоспитанных людей. Это во-первых, а во-вторых, всем надо научиться прислушиваться к своему организму. Некоторые люди просто боятся обследоваться: а вдруг что-то найдут? Если найдут, муки будут гораздо легче при лечении, нежели при запущенном состоянии заболевания. – Назовите первые симптомы при сердечных патологиях? – У сердечников боль чаще всего локализуется за грудиной при физической нагрузке – при ходьбе, при подъеме по лестнице, поднятии тяжестей. Жжет, печет в груди, отдает в левую лопатку или руку, иногда в челюсть. Бывает, когда симптомы могут протекать атипично, например, запекло в животе. Лечатся от гастрита, а в итоге к нам попадают с инфарктом. Одышка, перебои в области сердца – это тоже одни из показателей сердечных заболеваний. Если появились симптомы, которые мешают жить, делать повседневную работу, нужно отложить все, найти время, набраться терпения в очереди к врачу, но обязательно попасть к нему. Сердечную боль нельзя терпеть, нужно срочно вызывать «Скорую помощь». Пациента с острым нарушением коронарного кровообращения надо спасать в первые часы от начала приступа, чтобы не допустить большого поражения клеток, лишенных кровотока. Поэтому не сокращайте себе жизнь! Мы готовы работать на благо пациента, если он сам готов себе помогать. – В каком возрасте чаще всего возникают сердечно-сосудистые патологии? – Инфаркт миокарда, к великому сожалению, молодеет.
вало, что я своих ровесников, которым было по 28-29 лет, оперировал. Но это, конечно, нетипично. По нашему отделению средний возраст оперируемых – 59 лет. Мужчины болеют сосудистыми заболеваниями сердца и головного мозга чаще, чем женщины. К факторам риска относятся наследственность, гипертоническая болезнь, курение, малоподвижный образ жизни, хронический стресс.  Не забывайте наблюдать за своим артериальным давлением. У здорового человека оно не превышает 120 на 80. – Вы курите? Как снимаете усталость? – Не курю. Это бессмысленно. А вот без стрессов врачу не обойтись. У меня они связаны с состраданием к больному. Я без этого не могу. И ничего тут не поделать. Очень сложно сочетать и хладнокровие, и сострадание одновременно. Я учусь. Я всю жизнь учусь. Я давно пришел к вере, без молитвы в операционную не вхожу, несколько молитв читаю наизусть. Мне один пациент даже подарил икону с образом Иисуса Христа, она стоит в ординаторской.   – Кто дома рядом с вами? Есть ли кому улыбнуться в трудные часы? Например, когда человек умер у вас на глазах? – О таких моментах лучше не думать. После летальных исходов я не сплю ночами, а тело, не поверите, наливается такой тяжестью и болью, что лучше бы сам умер. Спасибо жене Татьяне, она умеет находить такие слова, после которых мне намного легче. К счастью, она работает рядом, занимается ультразвуковой диагностикой в РСЦ.


www.novo-city.ru

 

 

Олег Владленович Белоусов, заведующий отделением неотложной кардиологии центральной городской больницы, 51 год. Дважды «Человек года»: в 2007-м он получил диплом «За доброту и милосердие», а в 2008 обладатель диплома Образцовый руководитель». Главный внештатный кардиолог города и района.

 

 

Родился в Коврове. Учился в 15 школе. Родители не были врачами, они инженеры. До меня только родная тетя была врачом. А после меня пошло: родная сестра врач-лаборант, двоюродная сестра и племянник в медицине. 

Пока учился в школе, мыслей стать врачом вообще не было. Направление в медицину дала мама. У нас был разговор: куда дальше идти? Она сказала: «По складу характера, может, тебе попробовать медицину, я думаю, у тебя получится». Поступил в Горьковский государственный медицинский институт имени Кирова. Сейчас это Нижегородская медицинская академия. 

Я не совру, учиться было тяжело во всех отношениях. На то время вуз очень котировался в СССР. Мощнейший преподавательский состав, профессора с регалиями. 

Все годы учился на стипендию. Средний балл в школе у меня был гроссмейстерский 4,5, а в институте – 4,71. Из 300 человек на курсе диплом я получал по списку 51-м. Это подчеркивает, какой высокий был уровень выпуска. Много отличников, много с красным дипломом. Сильный выпуск. 


Пять лет студенты постигают азы медицины одинаково. После идет разделение на 3 больших потока: терапевты, хирурги и анестезиологи, акушерство и гинекология. Естественно, все парни были в романтических мечтаниях о хирургической специальности. 

 

 

Другого как будто не бывает. Меня это тоже не обошло, поначалу было желание стать хирургом. Но в известной в Нижнем пятой клинической больнице была кафедра профессора Александра Исааковича Гефтера, заведовала там Кетавань Васильевна  Зверева. На этой кафедре мне привили любовь к терапии, в частности к кардиологии, которой я посвятил всю оставшуюся жизнь.

Окончил учебу в 1985 и приехал в интернатуру по месту распределения. Я был распределен в Ковров. Прошел интернатуру в центральной городской больнице (сейчас КГБ №2). Руководителем интернатуры был заведующий терапевтическим отделением №1 Вадим Серафимович Грабкин, которого я по праву считаю своим учителем. 

В то время работать в его отделение было почетно и престижно. Можно даже сказать, что он создал свою школу терапевтов-кардиологов в Коврове. Многие благодарны ему за этот год интернатуры. Вадим Сермафимович поступал со своими учениками по «системе» Боткина, который советовал поступать с новичками, как с новорожденными щенками: бросать их в воду, кто выплывет, с теми нужно возиться, из них получится толк. Нам сразу давали максимум самостоятельности. Но работали мы все равно под контролем.


Будучи у него молодым врачом, я дежурил однажды в ночную смену как терапевт, и мне удалось диагностировать редкий случай — синдром Мейгса. Это патология яичников у женщины. Диагностировал его чисто клинически: расспросил, посмотрел. Конечно, в этом была доля предположения, но потом оно подтвердилось. Ей сделали операцию, опухоль удалили. Вадим Серафимович узнал об этом и, не расспрашивая ни о чем, просто при встрече пожал руку, поздравляя меня с этим успехом.

 

 

Олег Владленович Белоусов: 

«Инфаркт миокарда — это тяжелое заболевание, поскольку сопряжено с высоким риском смертности. Это наш общий враг, а врага нужно знать в лицо. Поэтому при возникновении инфаркта миокарда, основным симптомом которого является боль за грудиной, пациенту очень важно принять быстрое и грамотное решение»

 

 

В 1996 году Вадимом Серафимович передал мне заведование отделением. Но в этом же году мне предложили перейти в медсанчасть завода имени Дегтярева (сейчас ЦГБ). Там в то время заведовала отделением кардиологии Галина Ивановна Наумова. И я перешел в простые врачи, но с перспективой возглавить отделение. В 2003 году я возглавил сначала кардиологическое отделение, а в 2010 году по Федеральной программе организации сосудистых центров здесь открылось новое отделение – неотложная кардиология, которое я в данный момент и возглавляю. 

Отделение рассчитано на 30 коек, но фактически пациентов лечится гораздо больше. Основная паталогия — это инфаркт миокарда, предынфарктное состояние. Инфаркт миокарда развивается в результате тромбоза в коронарных артериях. Поэтому стратегическая задача лечения — растворить тромб, «открыть» коронарную артерию. Для этой цели используется целый ряд тромботических средств. И в первую очередь тромболитические препараты.

В предупреждении ишемической болезни сердца и ее прогрессировании важное место отводится профилактике, которая заключается, в первую очередь, в борьбе с факторами риска. Основными из которых являются курение, гипертония, повышенный холестерин в крови, сахарный диабет и ожирение. 

Также влияют наследственность, возраст и пол. Мужчины более подвержены ишемической болезни сердца. А женщины до поределенного времени защищены от этого заболевания женскими гормонами. 

Общепризнанно, что на возниконовение инфаркта влияет стресс, физическая перегрузка. Это правда. Но нельзя забывать о таком состоянии, как депрессия. 

 

Гениальна фраза известного американского кардиолога Уайта Дадли:

«Болезнь сердца в возрасте до 80 лет – это ошибка самого человека, а не божья воля или действие природы».

 

Инфаркт миокарда — это тяжелое заболевание, поскольку сопряжено с высоким риском смертности. Это наш общий враг, а врага нужно знать в лицо. Поэтому при возникновении инфаркта миокарда, основным симптомом которого является боль за грудиной, пациенту очень важно принять быстрое и грамотное решение. Если боль продолжается более 5 минут после повторного приему нитроглицерина с интервалом в 5 минут, необходимо немедленно вызвать машину скорой помощи, предварительно разжевав 250 мг аспирина.

В дальнейшем все зависит от того, насколько быстро приедет скорая помощь. Очень важно неотложную помощь оказать в течение первого часа от начала развития заболевания. Этот час по праву называется «золотым».

Когда меня спрашивают, какими качествами должен обладать врач, я отвечаю – доброта, терпение, порядочность и честность. А если говорить о кардиологе, то есть замечательное выражение: «Сердце можно лечить только сердцем. Если после беседы с врачом пациенту не стало легче, то это не врач». Таким девизом должен руководствоваться каждый врач-кардиолог.

 

интервью впервые было опубликовано в глянцевом журнале айковров декабрь 2012-январь 2013 (# 11)

 

www.ikovrov.ru

Когда-то, в момент отчаяния после неудачной операции, Николай Михайлович Амосов написал: «Я не хочу жить в этом мире, где вот так умирают девочки с косичками». Он приходит домой, и его душу отогревает такая же девочка… Прошло время, и эта девочка, Катя Амосова, как бы доказала, что гены одаренности не отдыхают на детях.

Пятнадцатилетняя студентка первого курса Киевского медицинского института, потом один из самых молодых докторов наук в его истории, спустя семнадцать лет — автор двухтомной «Клинической кардиологии» и монографии «Кардиомиопатия» (объемом свыше 2000 страниц), пользующихся большим спросом среди врачей… Вехи пути профессора Екатерины Николаевны Амосовой, ее концепция бытия — целиком самобытная повесть.

…Половина девятого утра. Перед входом в кардиологический корпус Центральной клинической больницы Киева (бывшей Александровской, а потом Октябрьской) я вновь с каким-то волнующим чувством вглядываюсь в скромную его эмблему — сердце в бережных ладонях. Около четверти века назад, когда палаты в многоэтажном полукружьи этой белой громады на Шелковичной горе открыли двери, новая служба предстала зримым знаком животворного прогресса медицины. Именно сюда, прямо в отделение острой коронарной недостаточности, по пандусу, ведущему прямо на второй этаж, машины СТЭБ — специализированных тромбоэмболических бригад скорой помощи, почти въезжая, если это нужно, в блок интенсивной терапии, стали денно и нощно доставлять больных с инфарктом миокарда. Это были тысячи случаев в течение года, тысячи удивительных побед над смертью.

Но как сегодня, в кризисных условиях, работает городской центр кардиологии и ревматологии, не превратился ли он в призрак былого благоденствия? Именно с этого вопроса и начинается мой разговор с Екатериной АМОСОВОЙ. Ведь в научном плане, среди других обязанностей, как раз она руководит этим важным клиническим подразделением столицы.

— Пожалуй, система кардиологической помощи в многомиллионном городе, справедливо славившаяся большими достижениями, не сдала позиций, — задумывается Екатерина Николаевна. — У нас шесть отделений на 230 коек, и четыре из них круглосуточно принимают больных по скорой помощи. Независимо от того, есть места или нет, и, разумеется, совершенно бесплатно. Звучит неправдоподобно, но это так! Не останавливаюсь на питании, постельных принадлежностях, белье, с этим в центре никогда не было перебоев, на достаточно хорошем диагностическом и лечебном техническом оснащении, без которого немыслима действенная помощь сердцу. Больница практически не отступила от постулата, ставшего ныне драматичным, — медикаментозном обеспечении при грозных заболеваниях сердца, не переложила его на плечи пациентов и их родственников. Это, конечно, не значит, что мы имеем абсолютно все, что выпускается сегодня в мире применительно к сердечно-сосудистым заболеваниям, однако лекарства первой и второй линии, скажем так, есть. Откуда? Понятно, это зеркало внимания администрации города к муниципальной больнице и ее кардиологическому эшелону. Но перед нами не некая автоматика благополучия, ключевые фигуры относительного покоя в мире дефицитов — заместитель мэра Киева доцент Валерий Григорьевич Бидный и главный врач Лидия Михайловна Дубинская.

Меньше всего я склонна к дифирамбам, но такова истина. В.Бидный — хирург высокого класса, ветеран больницы, я бы сказала, как боец, отстаивает кардиологический фронт, его социальные ориентиры. А главный врач… Представьте себе разбросанные по холмам корпуса, многие из которых далеко не новы, изношенные коммуникации, сочетание кафедр и клиник со своими приоритетами и устоями, наличие инфекционного отделения, куда стекается самая опасная патология такого рода, — и вы все поймете. Во всяком случае, в Октябрьской стремятся к тому, чтобы помогали и стены.

— В Октябрьской… Я тоже привык к этому символу. И все же уточним уравнение — больной и лекарства. Оборот кардиологического центра — пять тысяч пациентов в год, это внушительное поле экономики. На что опираются врачи?

— В первую очередь на эффективность медикаментов. Но стоит подчеркнуть, что в этом отношении украинская промышленность и, в частности, некоторые киевские фармацевтические предприятия начинают конкурировать с известными зарубежными фирмами. Например, «Киевмедпрепарат» выпускает с недавнего времени ловастатин — аналог американского зокора, лучшего регулятора холестеринового обмена. Или возьмем теком, производство которого освоено Киевским витаминным заводом. На мой взгляд, это несомненное достижение в круге профилактической кардиологии, и, возможно, о нем еще заговорят в мире.

А липин, АТФ-лонг, суфан… Появляется, можно сказать, и свой порох в пороховницах. Хотя это отнюдь не значит, что можно и нужно отказаться от вершин мировой кардиофармации, от зачастую превосходных импортных средств. Сущность лекарственной стратегии — в разумном сочетании всего этого при первостепенном предпочтении интересов больного, дилеммы жизни и смерти. Компас — четкий алгоритм лечения. Но при этом ясно, что отечественные лекарственные средства на порядок дешевле, просто надо досконально знать, что есть что.

— Екатерина Николаевна, говорят, что тут вам все карты в руки. И поэтому давайте вернемся в ваше детство, но не для каких-то сентиментальных воспоминаний, а чтобы понять, откуда и как пришла ваша свобода прагматизма. Вы, кажется, с пяти лет владеете английским. Но только такой интеллектуальный код выводит сегодня врача на информационные просторы современной науки. Вообще, чем вы руководствуетесь, когда пишете свои книги, отражается ли в них многоголосье современной европейской и американской кардиологии?

— Несомненно. Ведь мое врачебное кредо неотделимо от этих книг, в которых я стремлюсь аккумулировать новейший мировой опыт. И здесь мой важный путеводитель на самом деле знание английского… Хотя, признаюсь, разговорный язык без постоянной практики общения ветшает, оставляет желать лучшего. Но как я «пошла по воде»? Благодаря чтению, без перевода, первоклассных художественных произведений, в чем мы иногда даже соревновались с папой. Это, например, оригиналы Кронина, знаменитый роман Митчелла Уилсона с авторским названием «Живи среди молний». Теперь я понимаю, блестящая та декларация, что физика — это и лирика, как раз и подвигнула меня к страстному убеждению: мое предназначение — точные науки, которых немало и в медицине. Окончив десятилетку экстерном и поступив в институт (для сдачи экзаменов, ввиду возраста, потребовалось особое разрешение), я представляла себя теоретиком, создателем каких-то чудодейственных гипотез. Сказались и отцовские литературные построения в то время. Жизнь не сразу, но опрокинула фантасмагории.

— И как восприняли вас, подростка, более солидные сокурсники?

— Совершенно нормально, как равную, тут не возникло никаких проблем. Существеннее, я думаю, сказать о преподавателях, побудивших меня полюбить физиологию, а потом клиническую медицину. На кафедре нормальной физиологии моим Сократом явилась доцент Светлана Николаевна Белан, выдающийся знаток и методист предмета, она вела нашу группу. Тайны живого организма выглядели в ее видении и изложении, будто открытая книга. А на кафедре факультетской терапии доцент Алла Александровна Фомина приобщила меня к радостям исцеления. Я влюбилась в великую дисциплину…

— Радости исцеления и новые горизонты на новых кафедрах… Все было, кажется, не так просто. В воспоминаниях «Голоса времен» Николай Михайлович Амосов пишет, что в семьдесят третьем вам пришлось на год оставить учебу…

— Да, у меня произошел на третьем курсе серьезный нервный срыв, возникла бессонница, какая-то астения, быть может, от перегрузки, присущей максималистам. Я всегда отлично занималась, у меня в дипломе лишь одна четверка, которую я отказалась пересдавать. Взяла академический отпуск… К счастью, это были преходящие нарушения, если хотите, недуг «вертикальной стены»… И вот я здорова. Но появилось окно свободного времени, и я пошла работать операционной сестрой в Институт сердечно-сосудистой хирургии, уже в новом корпусе. Ведь до этого, летом, я проходила тут сестринскую практику. Однако теперь это была самостоятельная работа. Инструментировала со многими его хирургами — Кнышовым, Ситаром, Урсуленко, Зиньковским, отцом. Я работаю не очень быстро, и поэтому начинала раскладывать инструменты не менее чем за час до момента операции. Осенью возвратилась к учебе. Собственно, в эти месяцы, видя воочию многочасовые битвы за сердце, я поняла, что моим выбором должна стать кардиология. Но не хирургия, а терапия…

— Наверное, это была судьба. Однако на заключительных этапах студенческого марафона вам не представляло труда попасть в таком качестве именно в Институт сердечно-сосудистой хирургии, ведь и там очень нужны терапевты-кардиологи. И все-таки вы сознательно, вопреки иным советам и логике, отказались от опеки, от научного фарватера с изначально благоприятным течением. Почему же?

— Как операционная сестра, я, разумеется, не имела никаких скидок, да это и невозможно в суровом ритме и стиле института. Но быть врачом, о котором говорят — дочь шефа… В этом в общем нет ничего дурного, и все же, все же… Словом, я предпочла иные дали. И тут, если не возражаете, время и место коснуться образов и философии моих наставников в кардиологии, профессоров Нонны Акакиевны Гватуа и Александра Иосифовича Грицюка, двух рыцарей этой специальности. Уроки Гватуа… Когда я занималась в субординатуре, в Институте кардиологии имени Н.Стражеско, меня поразили ее обходы. В их преддверии Нонна Акакиевна предлагала молодым коллегам предварительно познакомиться с определенными тематическими материалами в научных журналах, и это сразу же выводило на новый уровень в последующем обсуждении случаев. Ненавязчиво, но мастерски она убеждала: врач-кардиолог — и функционалист, и биохимик, и патофизиолог, и психолог. И искусство медицины становилось предметным.

Профессор Грицюк, доблестный фронтовик, доктор Божьей милостью, впервые раскрывший, как возникает крупноочаговый инфаркт миокарда и, собственно, выпестовавший этот Дом сердца… Он рано уйдет из жизни… На руководимую им кафедру госпитальной терапии №1 я пришла в клиническую ординатуру, здесь защитила кандидатскую и докторскую диссертации об инфаркте миокарда и кардиомиопатиях. В 1990-м мне было поручено сменить учителя.

— И вот уже десять лет клиника развивается без него. Что бы особенно обрадовало Александра Иосифовича сегодня?

— Я думаю, возникновение современного замкнутого цикла лечения заболеваний сердца. Замкнутого потому, что практически все виды помощи, включая интервенционную кардиологию у нас, теперь интегрированы. Наряду с чисто терапевтическими блоками, усилиями города организовано отделение рентгеноэндоваскулярной хирургии, появилась возможность направленных вмешательств в коронарные катастрофы, в том числе с использованием стентов — обладающих «функцией памяти» металлических расширителей венечных сосудов в местах их сужения. А вскоре в больнице, в рамках возрождающейся здесь хирургической службы, смогут производить аортокоронарное шунтирование, давая, если необходимо, и это «второе дыхание» вконец измученному сердцу.

— Екатерина Николаевна, когда-то именно в стенах городской больницы медицинский факультет университета Св. Владимира основал первую в Киеве клиническую кафедру. Укрепился ли этот союз сейчас?

— В сущности, этот союз простирается на миллионы искорок жизни, ибо все поколения Национального медицинского университета непременно обучались и здесь, неся затем дальше свет знаний. Но вас, очевидно, интересует связка больной и врач, кафедра и медицинское образование. Мы работаем в действительно образцовой больнице. Но в чем состоит моя роль? Когда в мои тридцать четыре ученый совет медицинского университета поддержал предложение ректора академика Евгения Игнатьевича Гончарука избрать меня заведующей старейшей и самой большой терапевтической кафедрой, я поставила перед собой двуединую задачу: постараться «облучить» лечебную практику и учебный процесс современными технологиями. Вы спросите — что это значит в контексте специализации центра? Грамотно лечить каждого больного. Своим курсом я, если можно так выразиться, избрала информационный спринт. У меня весьма обширная домашняя библиотека новейших кардиологических руководств на английском языке, я пользуюсь «Медлайном», Интернетом, международными журналами. Отсюда, в комплексе с совершенствованием клинического опыта, индивидуализированные схемы терапии. И это своеобразная «научная вакцинация» всего врачебного коллектива. Да, возможно, в определенной степени и терапевтов города — я теперь возглавляю городское научное терапевтическое общество, и заседания проходят все интереснее. Но, естественно, для кафедры, с ее весьма сильным профессиональным составом, альфа и омега — модернизация учебного процесса. Мы идем по пути объективизации знаний, внедрения новых диагностических тестов, систематизации компьютерных методологий. С кафедрой активно сотрудничало биомедицинское агентство США — пропагандист подобных стандартов, и сейчас такая линия продолжается в рамках Минздрава Украины, поскольку мы являемся одной из опорных кафедр в системе высшего медицинского образования. Сейчас принято говорить — конкурентоспособный врач. В моем понимании, это широко образованный, досконально подготовленный доктор. Но чтобы таким стать, нужна работа, работа, работа, примерно пятнадцать часов в сутки. Это и есть нынешняя концепция кафедры и университета.

— Новый взгляд на кардиомиопатии, на сердечную недостаточность и способы ее восполнения… Это стержень ваших исканий. В Библии сказано — сердце трепещет… Но тут, наверное, портрет и физических тревог и испытаний сердца, поэтому благо, что растет, наконец, генерация умудренных врачей. Однако мы говорим о кафедральной программе в целом, а она охватывает самый большой в Киеве стационарный потенциал — 850 коек. Поэтому, пожалуйста, несколько слов о второй базе.

— Часть курса внутренних болезней студенты и интерны постигают в отделениях и лабораториях Главного клинического военного госпиталя. Скрупулезный войсковой распорядок многопрофильного госпиталя, который, к слову, возглавляет прекрасный врач-терапевт Михаил Петрович Бойчак, также формирует иммунитет против приблизительности в медицине. Мне этот императив импонирует, особенно если относиться к жизни как к долгу.

— Екатерина Николаевна, и в заключение немного о личном. Побудителем операции на сердце, которую два года назад с хорошими результатами перенес Николай Михайлович Амосов, были вы. Как пришла, в сущности, дерзновенная мысль? Риск, в возрасте человека за восемьдесят, непомерно велик…

— Я видела, что аортальный порок сердца у отца, который он много лет преодолевал, вот-вот минует стадию терапевтической, консервативной коррекции. Выходит, если бороться до конца, надо попытаться использовать хирургический шанс. Поделилась странной, на первый слух, учитывая принятые стереотипы, идеей с хирургами — учениками Николая Михайловича. И она была подхвачена. Организация поездки с ним в Германию, перипетии операции, возвращение — отдельный сюжет… Но что можно сказать об этой эпической одиссее? Стучите, и вам отворится…

* * *

Сорок четыре года… Непостижимо, но когда Катя Амосова пришла в мир, я уже год был врачом. За эти десятилетия кардиология стала качественно другой. Но у этой всемирной эволюции есть родники. Впору вспомнить, что как раз в этой больнице, в деревянном здании на пятьдесят коек, которого уже нет, Василий Парменович Образцов впервые, еще без электрокардиографа, разгадал природу инфаркта миокарда. Это было прозрение, рожденное милосердием у постели больного, стремлением помочь человеку, вверившему врачам жизнь в минуту смертельной боли. Инфаркт так и называют — болезнь Образцова. Пролетел почти век, фантастически преобразовавший медицину и, вопреки великой общественной суши, сохранивший в ней неиссякаемый источник — доброту… Доброта, но не сентиментальная, не абстрактная, а конкретная, зиждущаяся на новых знаниях и непоколебимых врачебных традициях — лечить сердце Сердцем.

Быть может, это и есть секрет выздоровлений по Амосовой.

zn.ua